Крысиный король - Страница 78

Три Пальца остановился и ждал, пока Наташа подойдет.

Странная у нее походка, подумал он: девушка будто скользила, стремительно и плавно, и в то же время брела бесцельно. Он заметил, что рядом, чуть поддерживая ее, шел знакомый парень, Фабиан. Три Пальца уже видел его однажды. Фабиан был одет так же стильно, как Наташа, и двигался так же странно. «Не под дозой ли они?» — осенила вдруг Три Пальца догадка, и он скрипнул зубами. Если она обдолбалась и не сможет выступать…

Высокий человек подошел к нему первым и протянул руку, на которую Три Пальца сначала посмотрел, потом небрежно пожал. Хрен знает, где Наташа подцепила этого перца, подумал он. Смущенная улыбка, светлые волосы собраны в хвост (дикость какая!), а одежда говорила о полном безразличии к моде. Все лицо покрывали тонкие, полузажившие царапины, что совсем не соответствовало всему внешнему облику. Если бы не Наташа, ему бы никогда не миновать фейс-контроль.

— Вы, наверно, Три Пальца, — сказал он. — А я Пит.

Три Пальца коротко кивнул и повернулся к Наташе. Он уже хотел было наехать на нее за опоздание, но только лишь открыл рот, как на ее лицо, прежде скрытое в тени, упал свет тусклого фонаря, и все претензии замерли на языке.

Безупречный макияж делал ее обольстительной, даже слишком, но не мог скрыть худобы и бледности. Наташа подняла на него туманные глаза и рассеянно улыбнулась. «Наркота, точно», — вновь подумал он.

— Слышь, Таш, — сказал он встревоженно, — ты в порядке?

Из ангара доносилось глухое ритмичное уханье. Она подняла голову, потянула наушник с одного уха. Три Пальца повторил свой вопрос.

— В полном, — сказала она, и он немного успокоился. Голос ее звучал осознанно и твердо. — Мы готовы к выходу.

Три Пальца отметил, что Фабиан слегка кивал головой в ритме, звучавшем в его наушниках, глаза его тоже были устремлены в пространство.

Наташа проследила за пристальным взглядом парня.

— Ты услышишь это позже, — сказала она мягко. — Ты сможешь присоединиться. Даю слово, тебе понравится. У тебя здесь есть DAT? Пит захватил мой, на всякий случай. — Она помедлила и опять еле заметно улыбнулась. — Ты должен послушать, что я сделала. Это что-то особенное.

Повисло молчание, которое Три Пальца не знал, чем заполнить. В конце концов он кивком пригласил их следовать за собой, повернулся и пошел назад к ангару.

Ему сделалось не по себе.

Когда они шли, Три Пальца услышал звук, похожий на хлопок, будто парус вздулся, развернувшись, и резко опал. Он обернулся, но ничего не увидел. Только Пит, улыбаясь, смотрел в небо.

У Лоплопа голова шла кругом от волнения и ужаса, он кружил в воздухе, проникая в узкие промежутки между домами, в поисках Ананси. Наконец он наткнулся взглядом на обнаженный торс короля пауков под свесом крыши. Лоплоп завис перед ним, как большая птица, хрипло и бессвязно крича. Ананси понял. Он пристально посмотрел на Лоплопа и четко, старательно проговаривая слова, произнес:

— Он здесь. Дудочник здесь.

Лоплоп кивнул, пронзительно вскрикнул и исчез.

Ананси что-то прошептал себе в руку и выпустил из нее маленького паучка. Тот метнулся вниз по стене дома, к раструбу водосточной трубы, где его ждали пятеро товарищей. Они погладили пришельца длинными сильными лапами, придвинулись ближе и уставились друг другу в глаза. Потом все шестеро развернулись и исчезли в разных направлениях, их пути образовывали лучистую звезду, и каждый паук встретил новых пауков, ждавших в условленном месте, и снова краткое совещание, и новые гонцы спешили дальше, все быстрее и быстрее. Приказ распространялся среди пауков словно зараза.

Прямо напротив ангара стояла высокая красная стена — ограда простиравшейся далеко фабрики. За стеной было небольшое пространство, заросшее чахлым кустарником, а дальше — широкая неуклюжая башня, выложенная из серых панелей, с которой хорошо просматривались и ангар, и его внутренний дворик.

На плоской крыше башни под грудой старого картона что-то зашевелилось. Оттуда осторожно высунулись руки с грязными ногтями и, стараясь не шуметь, расчистили небольшое пространство. Когда Наташа, Фабиан и Пит следовали за Тремя Пальцами по ступенькам ангара мимо вышибал, им вслед смотрели два неясных глаза.

Картон приподнялся. Сол выпрямился, и картон снова упал.

Сол замер на минуту, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и замедлить биение сердца.

Одежда, в которой он сбежал из тюрьмы, обтрепалась и лохмотьями развевалась на ветру.

Он на мгновение закрыл глаза, покачнулся на пятках, потом быстро встал по стойке «смирно», огляделся в поисках Лоплопа, следовавшего за ним.

Это укрытие отчасти могло бы помочь, если вдруг придется укрываться от нападения, но такая вероятность была невелика. Сол не мог говорить, не мог общаться с Ананси, не мог строить больше планов. Он улыбнулся. Будто у них были хоть какие-то планы.

В эту ночь могло случиться все, что угодно. В эту ночь он мог стать свободным или погибнуть. Он хотел побыть наедине с Лондоном, искал у него поддержки: город был для него прочной, нерушимой структурой, и он хотел собраться с духом перед наступающей ночью.

И ночь наступила.

Пришло время действовать.

Сол наклонился вперед, схватился за желоб обеими руками, подергал его с силой, пробуя на прочность.

Потом немного согнул колени, помедлил, оттолкнулся ногами и перекувырнулся через край крыши, повиснув на руках.

Сол болтался между небом и землей, подтягивался и изгибался, продвигаясь вдоль желоба к водосточной трубе.